С капитаном Зараки время летит незаметно
Название: О тенях и солнце
Автор: Пухоспинка
Беты: Becky Thatcher, Schmetti
Размер: мини, 1 629 слов
Пейринг/Персонажи: Зараки Кенпачи/Кучики Бьякуя
Категория: преслэш
Жанр: романс
Рейтинг: PG-13
Краткое содержание: Еще немного — и непонимание Кенпачи дойдет до того состояния, при котором захочется разобраться, в чем дело
Комментарий: фанфик был написан на Фандомную битву 2013, команда Bleach
Читать дальшеКенпачи хмуро слушал, как старый Ямамото распинается о сложности и ответственности предстоящего задания. Хотя даже Ячирка понимала, что все дело в напыщенных индюках из Совета 46 и их желании прикрыть свои дряблые жопы. Так ему и сказала с утра — пришлось в воспитательных целях дернуть за ухо и оставить дома. Кенпачи не одобрял слова «жопа», вдвойне не одобрял в сочетании «дряблая». Узнать бы, от кого ребенок нахватался, и яйца оторвать. Так и ответил, уходя.
— Восьмидесятый район, округ Зараки, — вырвал его из задумчивости голос Ямамото, — Одиннадцатый отряд.
Отлично, повеселимся.
— …и Шестой отряд. Возражения есть? — Ямамото приподнял веки и обвел капитанов тяжелым взглядом.
Чего?! Мать его, у Кенпачи были возражения.
Он уставился на Ямамото.
— Нет, капитан Зараки, — тот даже стукнул посохом, — без кидо поддержки вы никуда не отправитесь.
— Не вижу необходимости привлекать Одиннадцатый отряд, — прохладный голос Бьякуи раздражал до зубовного скрежета.
— Не обсуждается, капитан Кучики, Одиннадцатый примет на себя основной удар и обеспечит силовое решение вопроса. Если больше возражений нет, можете расходиться.
На краю зрения мелькнуло белое хаори и голубая искра шарфа — Бьякуя удалялся прочь. Кенпачи только сплюнул зло и устремился следом. Какого хрена?
— Эй ты, идиот!
Он нагнал его уже за порогом, потянулся, чтобы схватить за плечо, но Бьякуя резко ушел от прикосновения, развернувшись лицом. Смерил взглядом Кенпачи, коротко ударил его по запястью тыльной стороной ладони, отбрасывая руку.
Потом стянул перчатку и демонстративно опустил в корзину для мусора, стоящую у двери.
— Не смей ко мне прикасаться, — процедил Бьякуя.
Кенпачи переводил взгляд с его лица, неподвижного от злости, на перчатку — и обратно.
— Ты ебнутый какой-то, Кучики, — наконец сказал он. — Нахер ты мне не нужен, и поддержка твоего сраного отряда не сдалась. Жду твоих кидошных сопляков утром, опоздают — уйдем без них.
Кенпачи не успел договорить, как увидел мелькнувшую в завихрении воздуха спину Бьякуи — а потом его и след простыл.
— Какая муха его укусила, — пробормотал проходивший мимо Укитаке и ободряюще улыбнулся — одними глазами.
Кенпачи тоже хотелось бы знать, какая. Хрен с ним. Завтра можно будет развеяться. Хотя смешнее всего то, что обычно Кенпачи хорошо понимал Бьякую, и вопросов «что творится в голове Кучики» не возникало.
Утром, на шестичасовом построении, Кенпачи прошелся вдоль шеренги зевающих бойцов, тыкая наугад пальцем.
— Ты… ты… и ты. Еще ты. Ты… ты… Аясегава и Мадараме остаются вместо меня. Ячиру!
Та, болтая ногами, сидела на заборе и мотала головой.
— Что такое? — нахмурился Кенпачи.
— Сегодня заседание Женской ассоциации шинигами, — важно подняла вверх указательный палец Ячиру.
Вот еще нелегкая.
— Хрен с тобой, оставайся, — бросил Кенпачи.
Наверное, так даже лучше.
Ячиру просияла и, прыгнув Кенпачи на плечо, обняла за шею. А потом радостно завопила:
— О, Бьякусик!
— Какой еще, мать твою, Бьякусик? — все «Бьякусики», по разумению Кенпачи, должны были в это время спать, надев колпачки и штанишки.
Кенпачи обернулся.
У ворот отряда стоял Кучики Бьякуя, и выражение лица у него было как у каменного болвана из онсена Ямамото.
— Я подумал, — неторопливо начал он, — что разумнее отправиться пораньше. Рад, что вы, капитан Зараки, — Бьякуя сделал паузу, — разделяете мое мнение.
Бойцы позади него выглядели свежими, как утренние лепестки. За спиной Кенпачи кто-то смачно зевнул.
Определенно хреновое начало дня.
Кенпачи подумал об этом еще раз, когда заходил во внутренний портал — короткая переброска до Зараки. И когда вышел из портала, все еще ощущая спиной ледяное недовольство Бьякуи, следующего позади — тоже. Впереди виднелась небольшая роща. Солнце заливало колючими обжигающими лучами пустынную равнину. Не утро, а издевательство.
Бьякуя раздувал ноздри, поводил головой, словно принюхивался — на лице застыло неодобрение.
— Не чувствую ни одного Пустого, — наконец сказал он.
Кенпачи закинул меч на плечо и зашагал вперед.
— Я не собираюсь тут жариться, а вы — как хотите.
Его бойцы потопали следом.
Бьякуя тихо отдал какой-то приказ, и впереди мелькнула тень. Шунпо.
В то же время двинулась основная группа из Шестого отряда — Кенпачи спиной чувствовал недовольство Бьякуи. Спрашивается, какого хрена было тащиться с ним? Настроение портить? Хотя с Бьякуи сталось бы.
На полпути к роще вернулся разведчик. Кенпачи прислушался: тот на ходу докладывал, что следов присутствия ни Пустых, ни душ не обнаружено, и говорил, что нашел место для лагеря. Лагерь — это хорошо. Кенпачи отчаянно хотелось спать.
Но сначала пришлось рявкнуть на бойцов, которые тоже норовили упасть под куст, чтобы помогали Шестому подготовить лагерь. Потом пришлось выслушивать от Бьякуи, что он думает о дисциплине в Одиннадцатом. Кенпачи в итоге зевнул ему прямо в лицо, оборвав нравоучения, и, наконец-то, улегся спать. Солнце продолжало нещадно палить, поэтому Кенпачи растянул на нижних ветвях хаори, укрываясь в тени.
Проснулся он оттого, что тень уползла и лицо обжигали жаркие лучи. От них пересохли губы, а по вискам скатывались капли пота, пощипывая кожу. Но Кенпачи было лень даже шевелиться, не то что вставать. Мысли текли лениво и безмятежно — по всему выходило, что даже если не получится подраться, то удастся выспаться, чего с Кенпачи не случалось давненько. Только вот это солнце, прожаривающее до костей…
Поблизости колыхнулся воздух, и накрыло присутствие чужой духовной силы. На Кенпачи наползла тень — сначала на лицо, потом на грудь, посыпалась труха с ветвей. Палящий жар сменился приятным холодком, растекшимся удовольствием по коже. Кенпачи разомкнул ресницы — в поле зрения мелькнула рука в знакомой перчатке, а после — удаляющаяся спина в белом хаори. Кенпачи закрыл глаза и в который раз подумал, какая муха укусила Бьякую. Но черта с два он пойдет выяснять. От этих мыслей и без того непривычно сосало под ложечкой. Он снова уснул.
Но продолжал думать о Бьякуе до вечера. Даже когда браслет, выданный в Двенадцатом и сообщавший о приближении Пустых, истошно заверещал, поднимая всех по тревоге, Кенпачи оглянулся, выискивая его. Снуя между вспышек кидо, рассекавших веко синими прожилками, Кенпачи рубил Пустых, и его взгляд то и дело выхватывал из темноты сосредоточенное, неподвижное лицо.
Твари почему-то все прибывали. Кенпачи, задумавшись, рубанул еще раз — и тут же получил тычок ладонью между лопаток. Развернулся, вскидывая меч… В свете лучей, текших из середины ладоней, лицо Бьякуи казалось бледным, влажные пряди прилипли ко лбу, а брови сошлись на переносице.
— Капитан Зараки, я верю, что даже у такого животного, как вы, есть мозг. Давайте, используйте его по назначению — ради разнообразия, — процедил он и смахнул челку.
Кенпачи хмыкнул, разворачиваясь и отбивая атаку бронированного хвоста.
— Чего надо?
Бьякуя закрыл глаза, как будто считал про себя овец.
— Эти Пустые делятся. Благодаря вам вместо трех у нас в наличии более двух десятков.
Почесав затылок, Кенпачи встретил сразу две атаки. Бьякуя в это время взмыл в воздух, пропуская под собой еще одну тварь — и пришпилил ее к земле извивающимися лучами кидо.
— И чего ты от меня хочешь?
— Удерживайте, изматывайте, пока мы будем связывать их кидо — а потом сожжем одновременно все части.
— Слышали? — рявкнул Кенпачи в темноту своим бойцам. — Кто разрубит — яйца оторву.
Гонять Пустых оказалось скучно. Кенпачи пришлось перехватить меч за лезвие, чтобы глушить тварей рукоятью. Он прыгал, вытягивая на себя как можно больше врагов, — сейчас было видно, что те похожи друг на друга, как горошины в стручке — и смотрел, как один за одним они валятся, запутавшись в сетях кидо.
Когда упал последний, взрывая землю длинными когтями, Бьякуя скомандовал:
— Отход!
И через миг, когда бойцы покинули круг, где оказались свалены Пустые, поляну накрыла плоская вспышка огня. Кенпачи смотрел на оплавленный выжженный круг и качал головой. Херня какая-то. Пустые не стали бы делиться бесконечно, у них был предел. Но не рассказывать же об этом посреди боя.
Он лизнул царапину, оставшуюся на ладони от лезвия, закинул меч на плечо и вдруг поймал темный взгляд Бьякуи.
Бойцы разошлись — Одиннадцатый гомонил, хлопая друг друга по плечам, из Шестого бродили по пепелищу, что-то проверяя. Бьякуя и Кенпачи остались один на один.
— Слышь, Бьякуя, — Кенпачи задумался, как спросить про эту херню с тенью от солнца, но так и не смог сформулировать. — Какого хрена?
Тот окинул его холодным, полным превосходства взглядом, отвернулся и ушел в шунпо. Кенпачи только плюнул вслед. Что за идиот.
Возвращаться постановили на следующее утро: у Бьякуи появились какие-то соображения по поводу сожженных Пустых, а Кенпачи не возражал — ему было плевать, где спать. Всю ночь сквозь сон он чувствовал близкое присутствие Бьякуи, и это беспокоило. Еще немного — и непонимание Кенпачи дойдет до того состояния, при котором захочется разобраться, в чем дело.
Утром Бьякуя выглядел как обычно — и не скажешь, что всю ночь бодрствовал. Заходя в портал, Кенпачи постарался выкинуть придурка из головы. Ну его. Совсем уже спятил — как породистая и оттого чокнутая лайка, никогда не знаешь, когда цапнет, а когда вильнет хвостом.
В отряде царила утренняя тишина. Из-за жары все седзи были раздвинуты, и ветерок гулял между тонких стен. Ячиру спала на веранде, и солнечные лучи заливали ее от розовой макушки до пяточек в белых таби. Эх, бестолочь, сгорит же. Кенпачи машинально повернул ширму, накрывая Ячиру тенью, и прошел внутрь… Замер, задумавшись о том, что он только что сделал, посмотрел на безмятежное личико Ячиру, крякнул и повернул назад.
Наверняка Бьякуя не спит, а нудно пишет отчет — причем за двоих. Кажется, пришло время серьезно потолковать. Кто бы там что ни говорил, но намеки Кенпачи понимать умел. С этими мыслями он добрался до территории Шестого отряда. Потоптался у порога, а потом махнул напрямик, к раскрытому окну.
Бьякуя сидел за столом, склонившись над бумагами. При появлении Кенпачи дернул бровью, несколькими аккуратными взмахами кисти закончил фразу, поставил оттиск печати, откинулся на спинку стула и посмотрел раздраженно. Кенпачи ответил прямым взглядом и запрыгнул в окно.
Бьякуя утомленно прикрыл глаза ладонью.
— Капитан Зараки, для вас, возможно, это будет новостью — но в помещение проникают через двери.
— Так быстрее, — коротко ответил Кенпачи. Посмотрел на Сенбонзакуру на стойке, на Бьякую, выражение лица которого становилось все более недоуменным, а потом ляпнул с размаха: — Слушай, я тебе что, нравлюсь?
С лица Бьякуи сошла краска, потом вернулась — двумя ровными розовыми пятнами на скулах, в глазах мелькнули растерянность и смущение, всего на один миг, но Кенпачи хватило. И его понесло.
— Знаешь, ты мог бы просто сказать, — и добавил, широко улыбаясь: — На перчатках бы сэкономил, идиот.
Бьякуя нехорошо сощурился, взгляд превратился в два лезвия, и он медленно поднялся, потянувшись за Сенбонзакурой.
— Ах ты ублюдок, — почти ласково сказал он. Стальные лезвия зашелестели, наполняя собой тесный кабинет.
Кенпачи радостно захохотал. Это было как «Да, нравишься, черт возьми», только намного, намного лучше.
Автор: Пухоспинка
Беты: Becky Thatcher, Schmetti
Размер: мини, 1 629 слов
Пейринг/Персонажи: Зараки Кенпачи/Кучики Бьякуя
Категория: преслэш
Жанр: романс
Рейтинг: PG-13
Краткое содержание: Еще немного — и непонимание Кенпачи дойдет до того состояния, при котором захочется разобраться, в чем дело
Комментарий: фанфик был написан на Фандомную битву 2013, команда Bleach
Читать дальшеКенпачи хмуро слушал, как старый Ямамото распинается о сложности и ответственности предстоящего задания. Хотя даже Ячирка понимала, что все дело в напыщенных индюках из Совета 46 и их желании прикрыть свои дряблые жопы. Так ему и сказала с утра — пришлось в воспитательных целях дернуть за ухо и оставить дома. Кенпачи не одобрял слова «жопа», вдвойне не одобрял в сочетании «дряблая». Узнать бы, от кого ребенок нахватался, и яйца оторвать. Так и ответил, уходя.
— Восьмидесятый район, округ Зараки, — вырвал его из задумчивости голос Ямамото, — Одиннадцатый отряд.
Отлично, повеселимся.
— …и Шестой отряд. Возражения есть? — Ямамото приподнял веки и обвел капитанов тяжелым взглядом.
Чего?! Мать его, у Кенпачи были возражения.
Он уставился на Ямамото.
— Нет, капитан Зараки, — тот даже стукнул посохом, — без кидо поддержки вы никуда не отправитесь.
— Не вижу необходимости привлекать Одиннадцатый отряд, — прохладный голос Бьякуи раздражал до зубовного скрежета.
— Не обсуждается, капитан Кучики, Одиннадцатый примет на себя основной удар и обеспечит силовое решение вопроса. Если больше возражений нет, можете расходиться.
На краю зрения мелькнуло белое хаори и голубая искра шарфа — Бьякуя удалялся прочь. Кенпачи только сплюнул зло и устремился следом. Какого хрена?
— Эй ты, идиот!
Он нагнал его уже за порогом, потянулся, чтобы схватить за плечо, но Бьякуя резко ушел от прикосновения, развернувшись лицом. Смерил взглядом Кенпачи, коротко ударил его по запястью тыльной стороной ладони, отбрасывая руку.
Потом стянул перчатку и демонстративно опустил в корзину для мусора, стоящую у двери.
— Не смей ко мне прикасаться, — процедил Бьякуя.
Кенпачи переводил взгляд с его лица, неподвижного от злости, на перчатку — и обратно.
— Ты ебнутый какой-то, Кучики, — наконец сказал он. — Нахер ты мне не нужен, и поддержка твоего сраного отряда не сдалась. Жду твоих кидошных сопляков утром, опоздают — уйдем без них.
Кенпачи не успел договорить, как увидел мелькнувшую в завихрении воздуха спину Бьякуи — а потом его и след простыл.
— Какая муха его укусила, — пробормотал проходивший мимо Укитаке и ободряюще улыбнулся — одними глазами.
Кенпачи тоже хотелось бы знать, какая. Хрен с ним. Завтра можно будет развеяться. Хотя смешнее всего то, что обычно Кенпачи хорошо понимал Бьякую, и вопросов «что творится в голове Кучики» не возникало.
Утром, на шестичасовом построении, Кенпачи прошелся вдоль шеренги зевающих бойцов, тыкая наугад пальцем.
— Ты… ты… и ты. Еще ты. Ты… ты… Аясегава и Мадараме остаются вместо меня. Ячиру!
Та, болтая ногами, сидела на заборе и мотала головой.
— Что такое? — нахмурился Кенпачи.
— Сегодня заседание Женской ассоциации шинигами, — важно подняла вверх указательный палец Ячиру.
Вот еще нелегкая.
— Хрен с тобой, оставайся, — бросил Кенпачи.
Наверное, так даже лучше.
Ячиру просияла и, прыгнув Кенпачи на плечо, обняла за шею. А потом радостно завопила:
— О, Бьякусик!
— Какой еще, мать твою, Бьякусик? — все «Бьякусики», по разумению Кенпачи, должны были в это время спать, надев колпачки и штанишки.
Кенпачи обернулся.
У ворот отряда стоял Кучики Бьякуя, и выражение лица у него было как у каменного болвана из онсена Ямамото.
— Я подумал, — неторопливо начал он, — что разумнее отправиться пораньше. Рад, что вы, капитан Зараки, — Бьякуя сделал паузу, — разделяете мое мнение.
Бойцы позади него выглядели свежими, как утренние лепестки. За спиной Кенпачи кто-то смачно зевнул.
Определенно хреновое начало дня.
Кенпачи подумал об этом еще раз, когда заходил во внутренний портал — короткая переброска до Зараки. И когда вышел из портала, все еще ощущая спиной ледяное недовольство Бьякуи, следующего позади — тоже. Впереди виднелась небольшая роща. Солнце заливало колючими обжигающими лучами пустынную равнину. Не утро, а издевательство.
Бьякуя раздувал ноздри, поводил головой, словно принюхивался — на лице застыло неодобрение.
— Не чувствую ни одного Пустого, — наконец сказал он.
Кенпачи закинул меч на плечо и зашагал вперед.
— Я не собираюсь тут жариться, а вы — как хотите.
Его бойцы потопали следом.
Бьякуя тихо отдал какой-то приказ, и впереди мелькнула тень. Шунпо.
В то же время двинулась основная группа из Шестого отряда — Кенпачи спиной чувствовал недовольство Бьякуи. Спрашивается, какого хрена было тащиться с ним? Настроение портить? Хотя с Бьякуи сталось бы.
На полпути к роще вернулся разведчик. Кенпачи прислушался: тот на ходу докладывал, что следов присутствия ни Пустых, ни душ не обнаружено, и говорил, что нашел место для лагеря. Лагерь — это хорошо. Кенпачи отчаянно хотелось спать.
Но сначала пришлось рявкнуть на бойцов, которые тоже норовили упасть под куст, чтобы помогали Шестому подготовить лагерь. Потом пришлось выслушивать от Бьякуи, что он думает о дисциплине в Одиннадцатом. Кенпачи в итоге зевнул ему прямо в лицо, оборвав нравоучения, и, наконец-то, улегся спать. Солнце продолжало нещадно палить, поэтому Кенпачи растянул на нижних ветвях хаори, укрываясь в тени.
Проснулся он оттого, что тень уползла и лицо обжигали жаркие лучи. От них пересохли губы, а по вискам скатывались капли пота, пощипывая кожу. Но Кенпачи было лень даже шевелиться, не то что вставать. Мысли текли лениво и безмятежно — по всему выходило, что даже если не получится подраться, то удастся выспаться, чего с Кенпачи не случалось давненько. Только вот это солнце, прожаривающее до костей…
Поблизости колыхнулся воздух, и накрыло присутствие чужой духовной силы. На Кенпачи наползла тень — сначала на лицо, потом на грудь, посыпалась труха с ветвей. Палящий жар сменился приятным холодком, растекшимся удовольствием по коже. Кенпачи разомкнул ресницы — в поле зрения мелькнула рука в знакомой перчатке, а после — удаляющаяся спина в белом хаори. Кенпачи закрыл глаза и в который раз подумал, какая муха укусила Бьякую. Но черта с два он пойдет выяснять. От этих мыслей и без того непривычно сосало под ложечкой. Он снова уснул.
Но продолжал думать о Бьякуе до вечера. Даже когда браслет, выданный в Двенадцатом и сообщавший о приближении Пустых, истошно заверещал, поднимая всех по тревоге, Кенпачи оглянулся, выискивая его. Снуя между вспышек кидо, рассекавших веко синими прожилками, Кенпачи рубил Пустых, и его взгляд то и дело выхватывал из темноты сосредоточенное, неподвижное лицо.
Твари почему-то все прибывали. Кенпачи, задумавшись, рубанул еще раз — и тут же получил тычок ладонью между лопаток. Развернулся, вскидывая меч… В свете лучей, текших из середины ладоней, лицо Бьякуи казалось бледным, влажные пряди прилипли ко лбу, а брови сошлись на переносице.
— Капитан Зараки, я верю, что даже у такого животного, как вы, есть мозг. Давайте, используйте его по назначению — ради разнообразия, — процедил он и смахнул челку.
Кенпачи хмыкнул, разворачиваясь и отбивая атаку бронированного хвоста.
— Чего надо?
Бьякуя закрыл глаза, как будто считал про себя овец.
— Эти Пустые делятся. Благодаря вам вместо трех у нас в наличии более двух десятков.
Почесав затылок, Кенпачи встретил сразу две атаки. Бьякуя в это время взмыл в воздух, пропуская под собой еще одну тварь — и пришпилил ее к земле извивающимися лучами кидо.
— И чего ты от меня хочешь?
— Удерживайте, изматывайте, пока мы будем связывать их кидо — а потом сожжем одновременно все части.
— Слышали? — рявкнул Кенпачи в темноту своим бойцам. — Кто разрубит — яйца оторву.
Гонять Пустых оказалось скучно. Кенпачи пришлось перехватить меч за лезвие, чтобы глушить тварей рукоятью. Он прыгал, вытягивая на себя как можно больше врагов, — сейчас было видно, что те похожи друг на друга, как горошины в стручке — и смотрел, как один за одним они валятся, запутавшись в сетях кидо.
Когда упал последний, взрывая землю длинными когтями, Бьякуя скомандовал:
— Отход!
И через миг, когда бойцы покинули круг, где оказались свалены Пустые, поляну накрыла плоская вспышка огня. Кенпачи смотрел на оплавленный выжженный круг и качал головой. Херня какая-то. Пустые не стали бы делиться бесконечно, у них был предел. Но не рассказывать же об этом посреди боя.
Он лизнул царапину, оставшуюся на ладони от лезвия, закинул меч на плечо и вдруг поймал темный взгляд Бьякуи.
Бойцы разошлись — Одиннадцатый гомонил, хлопая друг друга по плечам, из Шестого бродили по пепелищу, что-то проверяя. Бьякуя и Кенпачи остались один на один.
— Слышь, Бьякуя, — Кенпачи задумался, как спросить про эту херню с тенью от солнца, но так и не смог сформулировать. — Какого хрена?
Тот окинул его холодным, полным превосходства взглядом, отвернулся и ушел в шунпо. Кенпачи только плюнул вслед. Что за идиот.
Возвращаться постановили на следующее утро: у Бьякуи появились какие-то соображения по поводу сожженных Пустых, а Кенпачи не возражал — ему было плевать, где спать. Всю ночь сквозь сон он чувствовал близкое присутствие Бьякуи, и это беспокоило. Еще немного — и непонимание Кенпачи дойдет до того состояния, при котором захочется разобраться, в чем дело.
Утром Бьякуя выглядел как обычно — и не скажешь, что всю ночь бодрствовал. Заходя в портал, Кенпачи постарался выкинуть придурка из головы. Ну его. Совсем уже спятил — как породистая и оттого чокнутая лайка, никогда не знаешь, когда цапнет, а когда вильнет хвостом.
В отряде царила утренняя тишина. Из-за жары все седзи были раздвинуты, и ветерок гулял между тонких стен. Ячиру спала на веранде, и солнечные лучи заливали ее от розовой макушки до пяточек в белых таби. Эх, бестолочь, сгорит же. Кенпачи машинально повернул ширму, накрывая Ячиру тенью, и прошел внутрь… Замер, задумавшись о том, что он только что сделал, посмотрел на безмятежное личико Ячиру, крякнул и повернул назад.
Наверняка Бьякуя не спит, а нудно пишет отчет — причем за двоих. Кажется, пришло время серьезно потолковать. Кто бы там что ни говорил, но намеки Кенпачи понимать умел. С этими мыслями он добрался до территории Шестого отряда. Потоптался у порога, а потом махнул напрямик, к раскрытому окну.
Бьякуя сидел за столом, склонившись над бумагами. При появлении Кенпачи дернул бровью, несколькими аккуратными взмахами кисти закончил фразу, поставил оттиск печати, откинулся на спинку стула и посмотрел раздраженно. Кенпачи ответил прямым взглядом и запрыгнул в окно.
Бьякуя утомленно прикрыл глаза ладонью.
— Капитан Зараки, для вас, возможно, это будет новостью — но в помещение проникают через двери.
— Так быстрее, — коротко ответил Кенпачи. Посмотрел на Сенбонзакуру на стойке, на Бьякую, выражение лица которого становилось все более недоуменным, а потом ляпнул с размаха: — Слушай, я тебе что, нравлюсь?
С лица Бьякуи сошла краска, потом вернулась — двумя ровными розовыми пятнами на скулах, в глазах мелькнули растерянность и смущение, всего на один миг, но Кенпачи хватило. И его понесло.
— Знаешь, ты мог бы просто сказать, — и добавил, широко улыбаясь: — На перчатках бы сэкономил, идиот.
Бьякуя нехорошо сощурился, взгляд превратился в два лезвия, и он медленно поднялся, потянувшись за Сенбонзакурой.
— Ах ты ублюдок, — почти ласково сказал он. Стальные лезвия зашелестели, наполняя собой тесный кабинет.
Кенпачи радостно захохотал. Это было как «Да, нравишься, черт возьми», только намного, намного лучше.
@темы: яой, фантворчетво: фанфикшен, рейтинг: PG-13